Ладно, ладно! Попытаюсь объяснить про кролика.
Для Охакуевший Ом в рамках флэшмоба.
Первое, что приходит на ум – фиолетовое платье. Было у меня такое. С огромной пушистой юбкой из тафты, бархатным корсажем и с кучей ленточек. Я его только по особо торжественным случаям одевала. Мне его мама в подарок из Англии привезла. Так любила это платье, что когда выросла, забрала себе и оно очень долго висело у меня на стенке в качестве декора. А потом меня достали шутки на тему «ты же его сейчас не носишь?», и платье было убрано в шкаф. Так там и висит.
Детство. Что я могу написать об этом в целом? Ничего, пожалуй только рассказать о своем. Детство у меня было самое обычное. Не тяжелое и не счастливое. Но вернуться в него я бы не хотела ни за какие коврижки. Мне кажется, что я тогда была совсем другой. Когда я рассматриваю детские фотографии, у меня стойкое ощущение, что там кто-то другой. Но никак не я.
Пожалуй, концом этого этапа в моей жизни я могу назвать второй класс. Как-то со второго класса я начала себя по-другому ощущать и вести.
Итак… детство.
В бессознательном возрасте, который я не помню, но будем доверять словам очевидцев, я была ужасной кривлякой. Напяливала мамины юбки, шляпки и бусы и сообщала что «пошла в гости». Задатки светской дамы были налицо. Когда вырасту, разумеется, я хотела стать принцессой, ну, или балериной, на худой конец. Терпеть не могла брюки, всячески против них бунтовала и вопила: «зачем вы на меня это надеваете, я же девочка!». А потом я пошла в детский сад и меня переклинило.
Наверное, все дело в том, что я, на свою голову, научилась читать. И еще смотреть телевизор, осознанно выбирая каналы. Больше всего меня очаровывали фильмы и книги про дальние путешествия и приключения. Вроде «Капитана Немо», «Сердца четырех» (не путать с советской комедией «Сердца трех») и так далее. Только штука в том, что девочкам там отводилась совсем незавидная участь. Им полагалось падать в обмороки, томно хлопать ресницами и пугаться всего на свете. Такое положение дел меня категорически не устраивало. Я хотела сражаться на шпагах, лазать в пещеры за сокровищами и ставить паруса на кораблях. В общем, я осознала, что быть мальчиком намного козырнее. Поэтому в детском саду я наотрез отказалась играть с девочками и вечно влезала в «пацанские» игры. Воспитательница, видимо, озабоченная моей гендерной самоидентификацией, за шкирку вытаскивала меня из очередной авантюры, отводила к девочкам и пыталась заставить играть в куклы. Их чинные чаепития и обсуждения чья кукла кому приходится дочерью приводили меня в состояние ступора, я искренне считала их дурами и отправлялась строить очередную крепость из кирпичиков вместе с мальчиками. Причем моя половая принадлежность полностью меня устраивала. Быть единственной девочкой среди оравы мальчишек- было чертовски приятно. Все еще упрощалось тем, что в каких-то «ролевых» играх им вечно не хватало женских персонажей и меня с радостью принимали на роль очередной как ни принцессы так кого-то еще. Так что мания величия и любовь к мужскому вниманию развилась у меня еще в детстве.
Ситуация, правда, осложнялась тем, что моя бабушка искренне считала, что знает как девочке полагается себя вести и одеваться. Поэтому на меня напяливали юбочки-бантики и прочую ересь. Шок моей бабушки, когда она лицезрела меня, висящую вверх тормашками на очередном дереве и, соответственно выставившую на всеобщее обозрение свое нижнее белье, был просто непередаваем.
Кстати о бантиках… Еще одна неотъемлемая часть моего детства- ненавистные косички. Когда все ходили с хвостиками, я как дура, таскалась с косичками, неизменно завязанными лентами. Ленты постоянно развязывались и терялись, я получала по башке, а резинки бабушка не покупала по одной ей известным идеологическим причинам.
В целом, свое детство я вспоминаю, как постоянную борьбу «нельзя» и «нет, я хочу». Нельзя мне было практически все. Нельзя было лазить по деревьям, играть во дворе, ездить одной в школу, есть шоколад до обеда. Наверное, так было у всех, но моя ситуация осложнялась занятиями в музыкальной школе. Как же я ее ненавидела. В возрасте лет шести я всерьез вынашивала идею взять молоток и расколотить это пианино к чертям собачьим. Один раз я его даже стукнула. Не сильно, конечно, но эффект был достигнут. От меня попрятали все молотки и с еще большой яростью принялись усаживать меня за это орудие пыток. Представляете, что такое для ребенка, страдающего гиперактивностью и не проявляющего ни малейших способностей к музыке, было усидеть за инструментом три часа в день?
Если честно, я могу очень много чего вспомнить из своего детства. Веселого и не очень. Я рассказала самое яркое и первое, пришедшее на ум. Но все это… словно было не со мной. Все воспоминания для меня- не больше, чем если бы я посмотрела фильм о девочке, которая выглядит точно как я.
Первое, что приходит на ум – фиолетовое платье. Было у меня такое. С огромной пушистой юбкой из тафты, бархатным корсажем и с кучей ленточек. Я его только по особо торжественным случаям одевала. Мне его мама в подарок из Англии привезла. Так любила это платье, что когда выросла, забрала себе и оно очень долго висело у меня на стенке в качестве декора. А потом меня достали шутки на тему «ты же его сейчас не носишь?», и платье было убрано в шкаф. Так там и висит.
Детство. Что я могу написать об этом в целом? Ничего, пожалуй только рассказать о своем. Детство у меня было самое обычное. Не тяжелое и не счастливое. Но вернуться в него я бы не хотела ни за какие коврижки. Мне кажется, что я тогда была совсем другой. Когда я рассматриваю детские фотографии, у меня стойкое ощущение, что там кто-то другой. Но никак не я.
Пожалуй, концом этого этапа в моей жизни я могу назвать второй класс. Как-то со второго класса я начала себя по-другому ощущать и вести.
Итак… детство.
В бессознательном возрасте, который я не помню, но будем доверять словам очевидцев, я была ужасной кривлякой. Напяливала мамины юбки, шляпки и бусы и сообщала что «пошла в гости». Задатки светской дамы были налицо. Когда вырасту, разумеется, я хотела стать принцессой, ну, или балериной, на худой конец. Терпеть не могла брюки, всячески против них бунтовала и вопила: «зачем вы на меня это надеваете, я же девочка!». А потом я пошла в детский сад и меня переклинило.
Наверное, все дело в том, что я, на свою голову, научилась читать. И еще смотреть телевизор, осознанно выбирая каналы. Больше всего меня очаровывали фильмы и книги про дальние путешествия и приключения. Вроде «Капитана Немо», «Сердца четырех» (не путать с советской комедией «Сердца трех») и так далее. Только штука в том, что девочкам там отводилась совсем незавидная участь. Им полагалось падать в обмороки, томно хлопать ресницами и пугаться всего на свете. Такое положение дел меня категорически не устраивало. Я хотела сражаться на шпагах, лазать в пещеры за сокровищами и ставить паруса на кораблях. В общем, я осознала, что быть мальчиком намного козырнее. Поэтому в детском саду я наотрез отказалась играть с девочками и вечно влезала в «пацанские» игры. Воспитательница, видимо, озабоченная моей гендерной самоидентификацией, за шкирку вытаскивала меня из очередной авантюры, отводила к девочкам и пыталась заставить играть в куклы. Их чинные чаепития и обсуждения чья кукла кому приходится дочерью приводили меня в состояние ступора, я искренне считала их дурами и отправлялась строить очередную крепость из кирпичиков вместе с мальчиками. Причем моя половая принадлежность полностью меня устраивала. Быть единственной девочкой среди оравы мальчишек- было чертовски приятно. Все еще упрощалось тем, что в каких-то «ролевых» играх им вечно не хватало женских персонажей и меня с радостью принимали на роль очередной как ни принцессы так кого-то еще. Так что мания величия и любовь к мужскому вниманию развилась у меня еще в детстве.
Ситуация, правда, осложнялась тем, что моя бабушка искренне считала, что знает как девочке полагается себя вести и одеваться. Поэтому на меня напяливали юбочки-бантики и прочую ересь. Шок моей бабушки, когда она лицезрела меня, висящую вверх тормашками на очередном дереве и, соответственно выставившую на всеобщее обозрение свое нижнее белье, был просто непередаваем.
Кстати о бантиках… Еще одна неотъемлемая часть моего детства- ненавистные косички. Когда все ходили с хвостиками, я как дура, таскалась с косичками, неизменно завязанными лентами. Ленты постоянно развязывались и терялись, я получала по башке, а резинки бабушка не покупала по одной ей известным идеологическим причинам.
В целом, свое детство я вспоминаю, как постоянную борьбу «нельзя» и «нет, я хочу». Нельзя мне было практически все. Нельзя было лазить по деревьям, играть во дворе, ездить одной в школу, есть шоколад до обеда. Наверное, так было у всех, но моя ситуация осложнялась занятиями в музыкальной школе. Как же я ее ненавидела. В возрасте лет шести я всерьез вынашивала идею взять молоток и расколотить это пианино к чертям собачьим. Один раз я его даже стукнула. Не сильно, конечно, но эффект был достигнут. От меня попрятали все молотки и с еще большой яростью принялись усаживать меня за это орудие пыток. Представляете, что такое для ребенка, страдающего гиперактивностью и не проявляющего ни малейших способностей к музыке, было усидеть за инструментом три часа в день?
Если честно, я могу очень много чего вспомнить из своего детства. Веселого и не очень. Я рассказала самое яркое и первое, пришедшее на ум. Но все это… словно было не со мной. Все воспоминания для меня- не больше, чем если бы я посмотрела фильм о девочке, которая выглядит точно как я.