По той причине, что "Роллинг Стоун" очень любит "сносить" свои статьи, вместо ссылки скопирую полный текст.
Небольшое интервью с моим обожаемым Гейманом по поводу его возвращения к линии комиксов "Почесный человек".
Фанаты комиксов могут ликовать: двадцать пять лет спустя Нил Гейман возрождает свою классическую серию «Песочный Человек». Лимитированный тираж нового выпуска выходит этой осенью в издательстве Vertigo (импринт комикс-монстра DC). Воистину галлюциногенные сюжеты Геймана (писатель желает стать суперзнаменитым и превращает в рабыню свою музу; или Люцифер отдает ключи от врат ада, чтобы перебраться жить на тихоокеанский пляж) заставляют взглянуть на комиксы с иного ракурса. Гейман переосмысливает классическую форму, при этом сохраняя ее.
Перспектива вернуться к собственному творению возбуждает его. «Когда я только начал сочинять «Песочного Человека», это была такая история, какую по разным причинам еще никто никогда не рассказывал, — сказал он в интервью RS. — Но теперь, когда комиксу уже двадцать пять лет, что кажется совершенно безумным, мы обязаны создать нечто особенное. Сюжетная «арка» вернется в самое начало, чтобы ответить на главные вопросы из самого первого выпуска Песочного Человека».
52-летний Гейман — полная противоположность стереотипному образу автора комиксов. Это худой британец, всегда одетый в черное («я начал так одеваться в двадцать, чтобы не заботиться о сочетании цветов») и бесконечно крутой. Он очень деятельный: кроме «Песочного Человека», написал еще десяток книг, от фантастических бестселлеров до детской мрачной сказки «Коралина в стране кошмаров». Когда мы наконец пересеклись с ним, Гейман торопился вернуться в Лондон, чтобы успеть на премьеру мюзикла Тори Амос. «Мы дружим уже 22 года, — говорит он. — Я крестил ее дочь, а она — мою».
Читать интервью?Зачем возвращаться к началу сюжета «Песочного Человека» столько лет спустя?
Ну, один из самых очевидных вопросов, который тогда никто не задал — почему Песочника было так легко поймать. Ведь он — один из Бесконечных, самых могущественных существ во вселенной, а его ловит кучка самозваных колдунов, претендующих на знание черной магии Алистера Кроули. Ловит и толком не знает, что с ним делать. Но почему это произошло так легко? Зачем он снарядился, как на войну? По мере развития сюжета вы узнаете, что он возвращался из дальней галактики и устал до изнеможения. И я еще не рассказывал никому эту историю.
Весь сюжет у вас уже сложился?
Он сложился тем странным способом, каким у меня складываются все вещи: я знаю череду главных событий, но пока не знаю деталей.
Вы предпочитаете работать именно так?
Как правило. Иногда наоборот: у меня появляются идеи, маленькие блестящие подробности, которые надо уложить в большую историю. Но сейчас, да, я вижу общий сюжет. Можно сказать так: я знаю, какой должен быть «Песочный Человек» в целом, а детали нарастают со временем. Настоящее удовольствие от работы получаешь, когда по мере необходимости придумываешь персонажей, которые делают то, что тебе нужно в данный момент. А потом сюжет развивается, и эти персонажи постепенно становятся ключевыми героями.
Трудно было придумывать новый сюжет каждый месяц?
Я начал испытывать огромное сочувствие и симпатию к Диккенсу, поскольку он делал примерно то же самое — сочинял серийные истории. И я стал читать его книги совершенно, совершенно по-другому. «Песочного Человека» я писал примерно так: «Про эту часть сюжета я знаю абсолютно все, про эту — знаю, что с ней делать, в этом эпизоде — понимаю, в каком направлении надо двигаться, а насчет этого куска — не уверен, но по ходу дела соображу. А вот тут напрашивается новый персонаж, а потом станет ясно, какую роль в сюжете он сыграет». Похоже на создание современного сериала, как если бы сюжет создавался одним автором.
Я как раз подумал, что примерно так Мэтт Вайнет создает «Безумцев» или Винс Гиллиган — «Во все тяжкие»…
Было бы похоже, если бы Гиллиган все писал сам, без команды сценаристов. Есть одна прекрасная вещь, одинаковая и для телесериалов, и для Диккенса, и для меня — возможность посмотреть на то, как развивается сюжет, и заметить, что какой-то на ходу придуманный дополнительный персонаж вышел интереснее, чем предполагалось. «О, этот парень так всем понравился! Давайте вернем его в действие». И в следующем сезоне этот персонаж становится главным героем, и никто уже не помнит, что в изначальной версии его вообще не было. Примерно так я и сочинял «Песочного Человека». Во время работы над «Увертюрой» бывают моменты, когда какие-то незначительные вещи оказываются основой для серьезных сюжетных линий, чего я не ожидал.
Например, какие?
Например, я очень рад вернуть в действие Коринфянина. Удовольствие, которое приносит работа над «Песочным Человеком» — довольно странное чувство. Что-то вроде: «Ну-ка посмотрим, неужели все это еще живет в моем воображении? Неужели их голоса по-прежнему звучат у меня в голове?». Погружаешься в сюжет и понимаешь: да, они здесь!
Ваш герой — это идеализированная версия автора?
Боже, надеюсь, что нет. Кое-что кажется мне очень забавным: в молодости у меня были обычные волосы, но Песочному Человеку я придумал безумную пышную шевелюру. А сегодня я сам обычно ношу примерно такую прическу — стрижка «Эйнштейн встречает Роберта Смита». Но единственное, что я позаимствовал для героя у себя самого, это ощущения человека, который по жизни носит черное. Я сказал: «Вот, пожалуйста. Черный — отличный цвет. Он сочетается с чем угодно».
В «Нью-Йоркере» вы назвали себя «критико-непроницаемым». Для автора полезно быть таким?
Думаю, так и есть. Меня на протяжении большей части моей карьеры просто не замечали. Единственная статья о «Песочном Человеке» в то время, когда комиксы еще выходили, была опубликована в Rolling Stone в 1990 году. Так что успех «Песочного Человека» создан не критиками. Никто тогда не говорил: «Вот эту вещь вы должны прочитать». Ничто не навязывалось сверху. Все пришло снизу.
И об этом приятно думать, правда?
Мне это нравится. И мне нравится, что сегодня «Песочный Человек» считается важным, значительным, формообразующим произведением. Когда я его писал, он считался странным, в чем-то комическим созданием какого-то британца. «Песочный Человек» никогда не считался хитом у критиков и, безусловно, никогда не считался коммерческим хитом. Но если посчитать все выпуски графических романов — я это сделал десять лет назад, в 2003-м — получится, что ежемесячно мы должны были продавать по 3,5 миллиона копий.
Ваша жизнь очень открыта онлайн — я имею в виду ваш брак с Амандой Палмер. Есть ли что-то такое, что вы скрываете от публики?
Ну, у меня есть четкие границы. Конечно, это очень странно — когда ты живешь с человеком, у которого совсем иные границы. Мне было ужасно неловко разговаривать с людьми, читавшими блог моей жены в начале нашей совместной жизни. Они говорили: «Как приятно видеть вас с Амандой вместе. Когда она написала, что заполучила ИМП, стало ясно, что у вас, ребята, было много секса!». Я закрыл лицо руками и только мог простонать: «О-о-о, нет, нет, нет! Нет! Это далеко за пределами моей зоны комфорта! Это совсем не то, что я хочу слышать от людей!».
Создатели комиксов вашего поколения открыто говорят об источниках своего вдохновения — Грант Моррисон рассказывает, как на его работу влияли вещества, а Алан Мур интересуется оккультизмом. А что вдохновляет вас?
Чай. В больших количествах. Для остального я не гожусь. Моя жена описывает меня как проблемного пьяницу, поскольку после полутора бокалов вина я отправляюсь спать, и она возмущается: «Нет! Ты же собирался воспрянуть и буйствовать!». И я пытаюсь, но на втором стакане засыпаю. Все время так с тех пор, как мне исполнилось тридцать. Никуда не гожусь.
Говорят, что вы рокстар от комиксов. Вы предполагали, что так случится?
Это как в первом фильме про Маппетов, когда они подбирают автостопщика Гонзо и спрашивают его: «Что ты делаешь?». Он отвечает: «Собираюсь в Индию, в Бомбей, чтобы стать знаменитым киноартистом». Они ему говорят: «Может, поедешь с нами? Мы направляемся в Голливуд, чтобы стать знаменитыми киноартистами». И он смотрит на них и говорит: «Ну ладно. Раз вы выбираете легкий путь». Вот так и с моей карьерой.
Как же так?
Люди говорят: «Ты сделал то, ты сделал это, у тебя есть «Песочный Человек» и романы, ты рок-герой!» А я говорю, что просто хотел писать комиксы и сочинять свои книжки, а все остальное — забава. Я с этим покончил.
Какая же у вас мотивация на этом этапе?
Есть много историй, которые я еще не рассказал.
Автор текста: Шон Вудз