МакФасси рождественско-пасхальный.

[SchrodingerCat]

Название: Надо мной звезда, подо мной звезда
Канон: RPS
Автор: Шредингерская кошка
Бета: Being Kowalski
Размер: мини, 1527 слов
Пейринг: Джеймс МакЭвой / Майкл Фассбендер
Категория: слэш
Жанр: юмор, флафф
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: нецензурная лексика
Краткое содержание: Джеймс МакЭвой очень не любит прощаться с Рождеством.
Написано на ЗФБ 2017 для команды WTF GBActors 2017.
Публикация на битве.

Текст

— Что случилось? — Майкл кинул пальто на тумбочку в прихожей и захлопнул за собой дверь. — По телефону у тебя был такой голос, будто тебе навсегда запретили сниматься и выходить на сцену.
— Понимаешь, — Джеймс стоял босиком напротив и крутил в руках рождественский шарик. — Все хорошее заканчивается. Волшебство проходит, и поэтому мне грустно.
— Что заканчивается? Какое волшебство? Подожди, ты о чем вообще сейчас? — Майкл нервно запустил руки в волосы и начал судорожно перебирать в голове все, что могло привести Джеймса в такое настроение: от собственных поступков до мировых новостей. — Ты меня всерьез пугаешь, Джеймс! Объясни нормально, что случилось? — Как Майкл ни шарил в памяти, никакие катастрофы на ум не приходили. Ну да, ну полапал девиц на какой-то тусовке, чтоб таблоиды порадовать, но они давно обговорили такие вещи — никаких претензий, никаких недомолвок. Джеймс и сам порой был рад облапать кого и что угодно. Какие уж тут обиды, тем более — чтобы настолько.
— А что тут объяснять? Все, конец. Давно пора было, — Джеймс прошлепал в гостиную, которая представляла собой единое пространство с кухней, сел на барный стул у стойки и положил на столешницу шарик, тут же начав задумчиво его перекатывать.

Майкл подумал, что его сейчас хватит инфаркт. Вот прямо тут, на этом самом месте. Он сделал глубокий вдох и прошел следом за МакЭвоем. Если тот и решил расстаться, то надо хотя бы поговорить.
— Джеймс, что случилось? Я сделал что-то не то, чем-то тебя обидел? Чтобы там ни было, я уверен, мы можем все обсудить, решить проблему вместе. Нельзя же вот просто так…
— Ты? А при чем тут ты? Я говорю не о тебе. — Джеймс посмотрел в сторону, Майкл проследил за направлением его взгляда и оторопел.
— Это что? Елка?!
— Ну да. Рождество, Майкл. Рождество прошло, и настало время прощаться с волшебством и чудесами.
— Джеймс! Джеймс, посмотри на меня! — Майкл все еще думал, что это какой-то дурацкий розыгрыш. Очень в духе МакЭвоя. — Ты соображаешь, что на дворе март?! Скоро надо будет готовиться к Пасхе. А у тебя в гостиной… Елка?!
— Я всегда тяну до последнего. Ничего не могу с собой поделать. Ненавижу прощаться с Рождеством.
— Я думал… Ты… Елка?!.. Так. Мне надо выпить! — Майкл сел на соседний стул.
— А ты о чем подумал?
— Я о чем подумал?! Я подумал, что ты, мудак, решил прекратить наши дружеские потрахушки, совместные выходные, отношения и прочую хуйню, которой мы с тобой маемся вот уже который год! Вот что я, блядь, подумал! И сейчас мне очень надо выпить, иначе я тебя убью!
— Еще только час дня, — робко возразил Джеймс.
— Плевать!
— Хорошо, хорошо. Успокойся. Сейчас достану тебе пиво, — Джеймс слез со стула и подошел к холодильнику. — И, поверь, если бы я решил прекратить «прочую хуйню», я бы прислал тебе смс.
— Смс? Ты расстаешься по смс? — Майкл взял протянутое пиво.
— Ну, уже скорее я бы воспользовался мессенджером, но, в целом, да. Чего тянуть-то?
— Только попробуй.
— Расстаться с тобой по смс?
— Просто со мной расстаться. Я тебя из-под земли достану и не оставлю в покое, пока ты меня не убедишь, что это обдуманное решение, а не очередной взбырк твоих перекошенных шотландских мозгов.
— Поживем-увидим, — понуро отозвался Джеймс и снова принялся теребить несчастный шарик на столешнице.
— Ладно, проехали, — Майкл поставил ополовиненную бутылку и перехватил руку Джеймса. — Ну, что ты так расстраиваешься? Будет другое Рождество. Хочешь, я поговорю с агентом, сдвину график, проведем его вместе? — Майкл прижал МакЭвоя к себе и поцеловал. — Если б я знал, что ты так любишь Рождество, я бы и в этом году выбрался. Съездили бы куда-нибудь вместе.
— Куда? — буркнул Джеймс.
— В Москву, например.
— В Москву? Почему в Москву?
— Чудный город, зимой навалом снега, говорят. Самое то отмечать праздники. Народ там дружелюбный. Любит учить иностранцев своему странному языку.
— Ну, можно и в Москву. А вообще не важно — куда, главное — чтоб получилось, да?
— Именно, — Майкл поцеловал его еще раз и нежно погладил по спине. — Все, собери сопли в килт, пошли разбирать твою елку. И не пугай меня так больше. А то я в следующий раз могу от нервов и по морде съездить.
— Пф, я б сдачи дал.
— Славно бы вышло. Не поговорили, зато подрались. Очень по-взрослому. Доставай коробки, куда все складывать-то?

— Это вот сюда, видишь, тут ангелы лежат. А это — нет, давай мне, я уберу к пластиковым игрушкам. — Майкл аккуратно снимал с елки игрушки, передавая их суетящемуся под ногами Джеймсу. Это длилось уже сорок минут.
— Черт бы тебя побрал, Джеймс, с твоей елкой. Ты что, решил на нее навесить целый магазин?
— Я же сказал — очень люблю Рождество. Аккуратней, это антикварная!
— Ну, хорошо, любишь Рождество, но зачем она тебе дома-то нужна? На каждом углу полно елок, и не надо потом вот так убиваться со всеми этими собери-разбери.
— Я католик, Майкл. Это традиция. Щелкунчик — мой любимый! Не разбей, давай сюда.
— Ты такой же католик, как я — буддист. То есть гипотетический. Ни разу не замечал в тебе религиозного рвения. И Господа ты поминаешь в совсем не подобающих ситуациях, — елка была настолько внушительная, что Майклу приходилось тянуться к верхним веткам, несмотря на рост.
— Не богохульничай! — рассмеялся Джеймс и шлепнул Майкла по заднице.
— Это я-то богохульничаю? Припомню тебе в следующий раз. Все. Последняя. Осталась только звезда наверху. Давай стул.
— Стул? Со стулом я и сам могу, а ты и так дотянешься. — Джеймс уложил последнюю игрушку в коробку и отнес ее к дивану.
— Может и дотянусь, но лучше все-таки подстраховаться.
— Дотянешься-дотянешься, давай, я тебе помогу, — Майкл привстал на носки и потянулся к верхушке. Джеймс, видимо, исполненный благородного порыва помочь, подошел сзади и начал тихонько подталкивать его в лопатки. — Вот видишь, уже почти, еще чуть-чуть, та-а-ак, совсем немного и… — и они полетели на пол вместе с елкой. То ли Джеймс перестарался со своей поддержкой, то ли Майкл потерял равновесие — выяснять было поздно. Они валялись на полу среди переломанных искусственных веток.
— Ну ахуеть. Я же говорил — не дотянусь, — Майкл стряхивал с волос отвалившиеся иголки. — Мало того, что ебнулись, еще и елку умудрились расхреначить.
— Да, молодцы мы, че, — Джеймс привстал на коленях.
— «Мы»?! Это была твоя затея: дотянешься, дотянешься. Так и знал, что этим кончится. Че ты ржешь? Я, между прочим, по голове получил.
— Ой, Майклу бо-бо, дай дядя Джеймс тебя поцелует, — МакЭвой рухнул на Майкла и принялся страстно его целовать.
— Смотрю, тоска у тебя прошла? Джеймс! Джеймс? Что ты делаешь, Джеймс?
— Стягиваю с тебя штаны, что тут непонятного. Ты такой сексуальный среди этих веток, настоящее рождественское чудо!
— Я не хочу трахаться посреди разломанной елки! Прекрати!
— А я хочу. Хочу тебя прямо сейчас, прямо здесь, и хочу, чтобы ты стонал и кричал, и поминал Господа всуе! — Джеймс вполне успешно стянул с Фассбендера джинсы и принялся расстегивать свои.
— Ты же католик, забыл, да? — Майкл был настолько против, что уже стаскивал с себя свитер.
— О, да-а-а, детка. И сейчас я покажу тебе рай небесный, — Джеймс бешено улыбался, целовал живот Майкла и медленно, но верно снимал с него белье.
— Погоди, минутку, сейчас… не то, чтобы я против, ща, один момент… Джеймс, да остановись ты на секунду, Джеймс! Подо мной звезда!
— Это над тобой звезда! — возмущенно посмотрел на него МакЭвой и пошире развел колени Майкла. «А и хер с ней», — подумал Фассбендер и запустил пальцы в волосы Джеймса, решив сосредоточиться на приятной стороне процесса.

— Отлично. Теперь у нас есть поломанная елка, вдобавок — перепачканная спермой. Класс. То, что нужно в погожий мартовский денек, — Майкл лениво валялся на ставших уже даже удобными ветках, несчастная звезда валялась рядом. Точнее — две звезды. Одна из которых выглядела вполне довольной жизнью.
— Знаешь, — Джеймс глубоко затянулся и выпустил дым в потолок. — На минуту, когда ты сказал про эту звезду, у меня проскочила мысль засунуть ее тебе в…
— Заткнись, извращенец, — Майкл забрал у него сигарету и затянулся сам.
— Там очень удобное основание. Вышло бы празднично. И нарядно.
— Если ты не заткнешься, то это я тебе звезду засуну. В рот.
— Ладно, отличный момент для шутки про минет, но теперь — в душ. А потом надо выкинуть елку.
— У тебя же вроде есть домработница?
— Да? И как я ей это буду объяснять?
— А зачем надо что-то объяснять?
— Потому что не хочу слухов, а еще после такого я ей в глаза смотреть не смогу.
— Скажешь, что упала.
— Упала? Сама? Стояла тут с декабря, а теперь вот просто упала?
— Ну, хорошо. Скажешь, что на нее что-то упало.
— Что например? Двухметровый ирландец? Упал, а потом еще повалялся, да, судя по всему, и не один? — Джеймс приподнялся на локте, затушил сигарету, которую они курили, об одну из веток. — Нет, уж. Дождемся темноты и пойдем выкидывать.
— Темноты? А это-то нахрена?
— Хорошо. Вот просто подумай. Майкл Фассбендер и Джеймс МакЭвой выносят сломанную елку из квартиры МакЭвоя. Вот как тебе заголовки?
— Может, я тогда просто поеду? Чтоб совсем конспиративно получилось?
— Ну нет. Один я эту дуру не вытащу. Так что будешь тут со мной сидеть, а ночью поволочем ее на улицу.
— Сейчас середина дня.
— Ты смотрел последний сезон «Игры престолов»?
— Я и первый не видел.
— Вот и наверстаем.

— Джеймс! Ты вообще понимаешь, как это выглядит? У тебя не нашлось других мешков?!
— Тихо ты, соседей перебудишь! Я не виноват, что у меня пакеты для мусора черные!
— Из чего вообще она сделана? Весит тонну, не меньше.
— Не ной, кто у нас любит полуголым ходить и мышцами сверкать? Вот и доказывай, что они не для красоты. Тащи давай. И тихо, кому говорят!
— И все это только из-за того, что ты у нас такой стеснительный и не мог ее просто оставить!
— Майкл!
— Что тебе?
— В следующем году придешь помогать мне разбирать рождественскую елку?
— Заткнись, МакЭвой. Заткнись и тащи.