Первыми страницами, Парижем и описанием тесного, замкнутого пространства, так же как и сменой места жительства в попытке найти себя, роман напомнил «Комнату Джованни». Только вот… «Комната»- это красивый и тонкий роман, а «Буэнас ночес, Буэнос-Айрес» напоминает скорее бульварное чтиво с рейтингом повыше и темой поскандальней.
Крайне неприятная книга. Как будто заходишь в комнату, и замираешь на полуслове, уткнувшись взглядом в сырые, помятые простыни, а хозяин у тебя за спиной ухмыляется, наслаждаясь тем, что ты «застукал» следы его «преступления». Гидеон, главный герой романа, откровенно наслаждается своим падением. Это даже не погоня за плотским удовольствиями, это какая-то животная похоть, не имеющая под собой никаких оснований, кроме восхваления мужского члена. Книга получилась про «педиков» в худшем смысле этого слова. Грязно, жеманно, дешево, вульгарно. Казалось бы, Болдуин описывает тот же самый мир- парижских педерастов, упивающихся своей принадлежностью к касте «павших». Его герой пусть и скрыто, но так же презирает женщин, страдает от нищеты, но при этом остается человеком. В прокуренном и отвратительно-похотливом мире, он ищет ответы на другие вопросы, он ищет чувств, а не член потолще и задницу, которую можно вылизать. Дело не в физиологических подробностях, дело в настроении книги. Бесспорно, «Буэнас ночес» ставит другие вопросы и посвящен другой теме. Но если Болдуин исповедуется своему читателю, то Адэр заставляет читателя подглядывать. За самым низким и мерзким, что есть в гей-сообществе. Больше же всего, меня отвратила попытка сделать роман автобиографичным. Нет, увольте. Не верю.
Единственное достоинство романа- в литературной форме он раскрывает аспект, который весьма тщательно избегается все еще по сути, пуританским обществом. Насколько было страшно, необычно и странно принять «чуму ХХго века». Что переживала первая волна гомосексуалистов, когда вирус иммунодефицита начал свою страшную жатву.
Книга далеко не бездарна и не пуста, нет. Она выделяется в ряде гомосексуальных романов. Это не слащавая сказка, где убрали окончание местоимения «она»; это не история запретной любви и даже не «порнушный» роман, чтобы видеть мокрые сны. Это жестко и неприятно. Только все же, даже в самой страшной и правдивой истории, должно быть больше, чем совокупление без жалости к себе. Я не верю, что человек может искать только секса. Даже уходя с головой в порок, человек пытается найти что-то большее, чем партнера на ночь. Именно это делает книгу Адэра такой однобокой. Его героям банально не хватает чувств, чтобы стать живыми людьми, а не расставленными фигурками, совокупляющимися по указке автора. Именно «картонность» характеров, заставляет презрительно морщиться, а не сопереживать или хотя бы попытаться понять.